Михаил Пореченков: Сам себе Карабас Барабас

11 января 2008 года

Михаил Пореченков стал народным героем, сыграв Леху Николаева в «Агенте национальной безопасности». На подходе проект, который, по всей видимости, должен мифологизировать Михаила: блокбастер «День Д» по мотивам американского «Коммандо». Актер дебютировал в качестве режиссера и, конечно, снял себя в главной роли.

Сценарий братьев Пресняковых и заглавная песня в исполнении Шнура вселяют надежду, что «наш ответ Чемберлену» будет, как минимум, остроумным. Ну а незаурядные актерские способности Михаила вкупе с торсом, щедро смазанным маслом, и на сей раз сделают свое дело. Съемки картины только закончились, и «ВД» решил первым расспросить Пореченкова об ощущениях и впечатлениях. Поговорить об этом с корреспондентом Михаил согласился, даже несмотря на жутчайшую ангину. Правда, увидев шпаргалку с вопросами, исписанную вдоль и поперек, в ужасе просипел: «О-о-о, нет!» – но было поздно.

В какой момент вы задумались о «Дне Д»?
Как только начал что-то понимать в кинопроцессе. Сидел, разбирался: «Ага, вот здесь ошибка! А тут, наоборот, все отлично!» И однажды мне не сказали: «Ну, раз понимаешь, снимай!» Я сомневался: «С какой стороны взяться…» – «Начни с денег». – «Вот их-то у меня и нет!» – «А мы тебе дадим!» Так все и закрутилось: появились компаньоны, «ВВП Альянс».

«ВВП Альянс»… Это намек? Может быть, он преждевременный (смеемся)?
Нет, мы появились чуть раньше, чем началась последняя предвыборная кампания. Вообще, изначально было BBP – на английском, но все путались и мы решили чуть-чуть подправить название. А вообще, это первые буквы трех фамилий: Баков, Болотин, Пореченков. Что вы так на меня смотрите? Как будто я вам страшную военную тайну открыл.

Просто не знаю, кто такие Баков и Болотин.
Но вы можете найти их в журнале Forbes (улыбается)!

Вы состоялись как режиссер?
Актер и режиссер - две совершенно разные профессии. Даже если актер порой думает по-режиссерски, это еще на значит, что он может им стать. Все-таки это определенный склад характера, много чего еще… Да, я разговаривал с режиссерами: «Вот хочу кино снять…» Многие говорили: «У тебя получится». С Федей Бондарчуком поделился. Он хитро так спросил: «А у тебя сценарий есть?» – «Есть» – «А-а-а!»

Найти хороший сценарий не так-то просто. Вам повезло – в команде братья Пресняковы.
Они здорово работают со словом, у них отличный юмор. За основу взяли «Коммандо». Но «День Д» не ремейк, а фильм по мотивам. Мы ставили задачу сделать не хуже. А это уже тяжело.

Судя по размаху PR-кампании, это будет что-то вроде «9 роты».
Да, блокбастер. Хотя, на первый взгляд, в основе локальная история: борьба всего лишь одного человека за свое достоинство и свою дочь.

Сказочная такая история: один против всех…
Конечно! Мы же воспитаны на сказках. Один в поле воин. Мы хотим доказать зрителю, что такие парни есть и сегодня.

С каким сказочным героем ассоциировали себя в детстве?
Ну… Ни тыквы, ни Чипполино из меня не получилось. Буратино, наверное.

Если вы – Буратино, то кто для вас был Карабасом Барабасом?
Ой, Карабасов в моей жизни было много…Страхи и неуверенность! Самый страшный дракон внутри нас. Так что я сам себе Карабас Барабас! Потому что заставляю себя работать. У меня и свой маленький театр есть (смеется)!

А реальные люди были для вас героями?
Отец, дедушка, дядя. Мой первый настоящий друг – дядя Миша, сильный, спортивный, уверенный человек, который знал, что говорил. Одно время я здорово его боялся (смеется). Его простоты и конкретности мне порой так не хватает. Он не боялся сказать «да» и не боялся сказать «нет». А я могу ходить туда-сюда, надеяться: «А может само как-нибудь отвалится, а?»

Вас, наверное, раздражает слабость?
Меня раздражает душевная скупость. Причем и в себе тоже. Очень тяжело любить, дружить, уважать, не предавать. А верить? Это подвиг. Надо обрекать себя на каждодневный подвиг. На самом деле, все просто – десять заповедей. Попробуйте!

Вы так много работали над собой: какими качествами больше всего гордитесь?
Мой тренер по боксу говорил: «Не надо себя насиловать! Надо работать над тем, что идет, а не над тем, что не идет!» Тогда можно достичь потрясающего успеха.

Вы когда-нибудь общались с психологом (смеемся)?
Думаете, пора? Честно говоря, у нас в военном училище была кафедра психологии – там и экспериментировал. Я ж замполит.

А теперь еще и первый секретарь Союза кинематографистов – в общем, развиваете «то, что идет». Боялись ли вы в детстве темноты?
Я и сейчас ее боюсь. Помню, посмотрел фильм «Седьмое путешествие Синдбада» и потом категорически отказывался оставаться дома один, ведь под кроватью жил страшный Циклоп. Много разных страхов было: и глубины боялся, и высоты… Только питбуль ничего не боится и в первой же драке погибает. Хотелось бы дойти до цели в удобоваримом состоянии.

А чего боитесь сейчас?
Обмануть и быть обманутым. Особенно близкими людьми. Знаете, когда вдруг понимаешь, что тебя дурачат. Боюсь попасть в глупое положение, чтобы показывали пальцем и говорили: «Смотри! А он не такой, как себя представлял!» А еще по-прежнему боюсь зубных врачей.

А кого боятся ваши дети?
Костю Хабенского (смеется). Он как-то пришел в гости, а сын потом говорит: «А Костика я этого побаиваюсь…» (смеется). Не знаю, с чего вдруг?

Зато как смело ваши ребята вышагивали по сцене МХТ, чтобы подарить букет Марине Голуб (на юбилей актрисы – «ВД»)! В тот вечер вы блестяще сыграли Полония… Слышала, ушли в театре на договор?
Да, но буду продолжать репетировать, работать. В любом случае, если театр, то только МХТ. Это вершина.

Ваш первый режиссер Юрий Бутусов сказал о театре: «Это очень скверное место, в смысле скопления человеческой глупости, тщеславия и пошлости. Но жить без него невозможно». Согласны?
Как сказал мой друг Константин Хабенский: «Театр – это жестокое хобби».

Тогда что такое работа?
Там, где платят деньги. Хотя в МХТ платят хорошие деньги.

Когда вы стали уделять много времени поп-проектам Бутусов довольно резко оценил перемены, произошедшие с «его актерами»….
(перебивает) Ревность. Все укладывается в одно простое слово.

Обидно?
Мы уже столько друг другу наговорили, что уже ничего не обидно.

Вас можно растрогать до слез?
Конечно. Кино, воспоминания, разговоры… Меня очень трогают фильмы про животных. Еще захожу вечером в детскую, а там из-под одеяла торчат маленькие пятки. Могу заплакать. Я нормальный человек. Все зависит от фантазии.

Вы-то нафантазируете, даже не сомневаюсь!
Вообще, говорят, женщину-преступницу практически невозможно расколоть – фантазии нет. Это мужчина начинает представлять все ужасы ада.

Поясните.
Много ли женщин-художников, скульпторов? И не надо путать хитрость с фантазией. Ну что ж поделаешь, придется вам это принять (улыбается)!

А чем женщина сильнее мужчины?
Своей слабостью, естественно. Возможностью манипулировать нами, достаточно прямолинейными созданиями со своими жесткими принципами. А вот если принципов нет, манипулировать невозможно. Как можно этими блондинками манипулировать, беспринципными?!

Какие же события детства сформировали такой взгляд на женщин (смеемся)?!
Шучу-шучу. С другой стороны, ну посмотрите на этот наш гламур – Собчак, Цейтлина… Даже манипулировать ими не хочется. Такие вот бультерьеры в женском обличье. Страшным судом их точно не напугаешь. Да-а-а, а начал я с того, что и у меня есть свой маленький театр (смеемся).

Какой вы противоречивый…
А все люди такие!

Вот уж нет: некоторые хотят казаться в интервью белыми, ну или серенькими, на худой конец.
Ну, только не сереньким! На самом деле, мы каждый раз находим в себе силы сказать: «Мой друг Гитлер». Мысли – самое страшное, что есть в человеке.

Знаете, а я вам верю! Недавно увидела вас в качестве ведущего «Битвы экстрасенсов» и подумала, что, наверное, без обмана сделано.
Еще как без обмана! Они же несут определенную энергию. И подчас это очень тяжело.

Герои пытались вам что-то рассказать?
Да, но я закрываюсь, стараюсь не общаться, уезжаю сразу после съемок. У меня был опыт общения с подобными людьми, который не очень хорошо закончился. Это так легко – порвать наши связи с миром… Представь, что ты пластилин, а твоя проблема – камень в нем. Они убирают камень, оставляя пластилин смятым. Что будет с этим кусочком, как он будет восстанавливаться? Так что сам-сам-сам.

У каждого человека в жизни есть отрада – то, к чему он обращается в трудный момент. Скажите, в чем ваша отрада?
Две моих отрады сейчас в садике, третья – в школе. Ну а так… Каждое воскресенье хожу в церковь. Гоняю на мотоцикле, стреляю по тарелочкам и очень нервничаю, когда не попадаю. На лыжах катаюсь. Сидишь на подъемнике, думаешь: «Да нет, все не так плохо…»